На двенадцатом по счету фестивале датского кино Danish Wave традиционно была представлена разножанровая панорама новейшего датского кинематографа: от биографического фильма и черной комедии до психологической драмы и готического триллера. Рассказываем о фильме открытия, байопике «Наш человек в Америке» — истории харизматичного датского посла в США в период Второй мировой войны Генрике Кауфманне — и о новой работе классика датского документального кино, спортивного комментатора и поэта Йоргена Лета — откровенном философском видеодневнике, нерукотворном памятнике «Я иду».
«Наш человек в Америке» (Vores mand i Amerika, 2020; реж. Кристина Розендаль)
Генрик Кауфманн — персонаж на редкость киногеничный: как общественные, так и амурные дела дипломата — готовый сценарий. В годы Второй мировой он отказался подчиняться марионеточному правительству своей страны, по собственной инициативе предоставив американцам право защищать датскую Гренландию от вторжения нацистов; будучи женатым на дочери контр-адмирала ВВС США Шарлотте Макдугалл, вступил в любовную связь с ее сестрой.
Кауфманн в исполнении одного из известнейших датских актеров Ульриха Томсена («Торжество», «Адамовы яблоки», «Месть») отнюдь не бунтарь без причины — человек идейный, благородный и настойчивый, обладающий даром убеждения и природным обаянием, он шаг за шагом движется к цели, и каждая преграда мыслится лишь очередным вызовом его умению побеждать. Он из тех, кто раз за разом идет ва-банк и непременно одерживает верх — переиграть датскому послу не удается только смерть: от страданий, причиненных болезнью, его избавляет отчаявшаяся супруга — лишив жизни мужа, Шарлотта совершает суицид.
Смотреть трейлер «Наш человек в Америке»
Люди, которые никогда не проигрывают — в политике ли, в любви — всегда вызывают восхищение вне зависимости от избираемых ими средств. Впрочем, антигеройности в образе Кауфманна ни на грамм: это решительный политик и неотразимый мужчина, решительно и неотразимо сражающийся за правое дело. Умные глаза, обходительная улыбка, неизменная шикарная бабочка — неудивительно, что датчанин покорил сердца обеих сестер-американок. Даже супружеская неверность в глазах зрителя вполне Кауфманну к лицу, учитывая намек на романтичную историю любви посла и Зиллы (Зои Таппер) и нежный образ героини Зои Таппер. Одним словом, портрет политика противоречивым не получился — то ли вопреки, то ли благодаря задумке режиссера.
Кристина Розендаль, известная любителям датского кино по рассказывающим о девичьем взрослении «Супервзрослым» (Supervoksen, 2006) и критически настроенному «Идеалисту» (Idealisten, 2015), в своей новой картине соблюдает социальную дистанцию с персонажами, смотрит на них отстраненно, не вмешиваясь в изящно воссозданный антураж. Продуманная композиция, плавные панорамы сквозь пространство и время, радующие глаз цвета — визуально фильм исключительно симпатичен, подобно своему главному герою. Один из ключевых приемов, используемых режиссером, — контрапункт звука и изображения, антитеза пугающих голосов и идиллической картинки, вселяющая страх и заостряющая образ Америки-оазиса.
К недостаткам ленты можно отнести эмоциональную ровность: прогрессия усложнений недостаточно энергична, кульминация как сюжетообразующего, так и любовного конфликта не то чтобы бледна, но и не ярка. Иными словами, «Наш человек в Америке» ни слишком толст, ни слишком тонок: фильм лишен нерва, надрыва, предполагаемого фактами биографии героя. С другой стороны, в картине отсутствует тяжеловесность, излишний пафос, от которого зачастую страдают байопики: лента смотрится легко, с интересом и подкупает своей эстетикой.
«Я иду» (Jeggår, 2019; реж. Йорген Лет)
Йорген Лет — фигура в датском искусстве исключительная — прославленный документалист, продюсер, любитель джаза, поклонник велогонок и поэт. Киноманам за пределами Датского королевства Лет известен прежде всего по фильму «Пять препятствий» (De fem benspænd, 2003), aka сеанс психотерапии от Ларса фон Триера, предлагающего старшему товарищу снять ремейки его же шедевра «Совершенный человек» (Det perfekte menneske, 1968) с определенными ограничениями, будь то ультракороткий монтаж или рамки анимации. По задумке фон Триера пять своеобразных челленджей были призваны помочь его бывшему учителю найти выход из творческого тупика: эксперимент удался, да и кино в результате получилось отменное — настоящий подарок синефилам.
Одними из источников формирования стиля Йоргена Лета стали фильмы Жана-Люка Годара, поп-арт, конкретное искусство и творчество Александра Колдера. Терзаемый внутренними демонами, страдающий от бессонницы и депрессии, Лет в 1991 году перебирается на Гаити, покидая родину и убегая от себя прежнего. Окружающий мир представляется режиссеру хаосом, внутренняя жизнь его страшит — он стремится к порядку в творчестве: четко классифицирует свои картины, сохраняет дистанцию с героями, прибегает к методу анализа, разлагая предмет интереса на составные части, с тем чтобы впоследствии сложить мозаику того или иного явления.
Смотреть трейлер «Я иду»
Безусловно, желательно смотреть картину «Я иду», предварительно познакомившись с творчеством Лета, однако неподготовленному зрителю фильм также будет небезынтересен. Новая картина знаменитого датского документалиста — своеобразное эссе, искренний личный дневник стареющего человека, отправившегося в путешествие — как реальное, так и мысленное — для того, чтобы снова обрести почву под ногами, вступить в неравный бой со временем и попытаться найти ответы на вечные вопросы. Это пристальный взгляд назад, обращение к пройденному пути, и отважное движение вперед, попытка упорядочить бесконечный хаос бытия. Это очень личная история, ставшая универсальной. Это жизнь творца, совершенного человека, который смешно шутит над старостью и грустно ностальгирует по молодости. Хочется верить, что «Я иду» не последняя лента в фильмографии неординарного датчанина, но как бы то ни было, это поистине красивый финал, для которого он приберег лучшие слова и образы. «Финалы — это хорошо».
«Есть ли бог в самых темных уголках? Говорят, что жизнь продолжается после смерти. Возможно ли это?» После просмотра фильма Йоргена Лета отчего-то совершенно не жаль, что мы не знаем ответы на эти вопросы. Может быть, потому, что, прикоснувшись к его творчеству, мы стали к ним ближе?
