Маркетологическая стратегия фильма «Последний ронин» продаёт картину как отечественного «Безумного Макса». В какой-то мере это справедливый подход: постапокалипсис в пустыне, одинокий странник, хрупкая и крутая нанимательница, культы, и даже мужик, дышащий в респиратор, − всё это есть в новой картине Макса Шишкина. Но если «Дорога ярости» отвязная и разбитная, то «Последний ронин», при своём диком китче, пафосный и суровый. Это создаёт сильный контраст с ожиданиями в первые пятнадцать минут, когда люди с попкорном, готовые смотреть трэшачок про Колокольникова с катаной, внезапно столкнутся с угрюмостью, обильными статичными сценами и безэмоциональными разговорами серьёзно настроенных людей.
Потом, когда первые пятнадцать минут проходят, начинаешь «въезжать» в происходящее и полностью им проникаться. Из атмосферы не выбивают и бесконечные киноцитаты: Макс Шишкин – человек с потрясающей насмотренностью, который лепит в одну историю вообще все возможные и невозможные референсы. Это и «Белое солнце пустыни» и «Игра престолов», и аниме, и Джармуш, и огромный набор самых неочевидных источников вдохновения. Удивительным образом из этого получается цельный фильм. Насколько мировой кинематографии хватит своих запасов дальше кидать в Шишкина референсами, которые, как в знаменитом «эффекте Кулешова», при сочетании друг с другом дают дополнительные смыслы, неясно. Важно подчеркнуть: речь не идёт о плагиате, все цитируемые образы поставлены в контекст, в котором они могут выступать как навязчивое подмигивание, но при этом идеально работать вне его и привносить что-то новое в историю. Снобы скривят нос, фанаты оценят и здорово повеселятся, нормальные люди будут просто фильм смотреть.
А посмотреть там есть на что! Крови меньше, чем в условном «Токсическом мстителе», но у «Последнего ронина» своя дорога. Насилие в фильме действительно эстетизируется, но на него больно смотреть, хотя и безумно красиво. И эта красота распространяется не только на постановку драк. Будет справедливо, что все сборы пойдут не прокатной кинокомпании и даже не режиссёру с актёрами, а художнику по костюмам, швеям, реквизиторам и локейшн-директору: эти люди сделали самую важную работу для картины. К сожалению, на Кинопоиске отмечена меньшая их часть, но именно они помогли режиссёру создать такой фильм, который бы и цитировал остальные, и имел бы своё узнаваемое лицо. К той части съёмочной группы, которые работают над стилем картины, можно отнести и композитора Mimiko: он создал действительно потрясающую, содрогающую и волнующую музыку, звучащую при этом как ремонт над головой. Эти слова ничуть не шутка: у «Последнего ронина» самый запоминающийся саундтрек среди российских ААА-фильмов. Но есть ли в «Ронине» что-то, помимо стиля?
В сценарии Шишкина сильные диалоги, офигенные сюжетные ходы, мощные сцены, но у него есть одна-единственная слабость, которая подтачивает всё остальное: мышление Шишкина в первую очередь визуально. Режиссёр строит сюжет через крутые концепты локальных эпизодов, которые вызывают восторг, но ради них порой приходится жертвовать темпоритмом. Из-за этого то тут, то там появляются неприятные лакуны. Самый грустный пример: герои тяжело, долго, реалистично идут через пустыню, а в кульминационный момент центральный персонаж перепархивает из локации в локацию, как если бы они были в шаговой доступности. Речь о том, чтобы хранить и не тратить патроны то возникает, то пропадает. Бьёт ли это по реализму и восприятию? Нет, это легко могло бы стать жанровой условностью. Но это, к сожалению, сильно сказывается на актёрах.
Кастинг картин Шишкина часто выглядит составленным по типажным чертам. В коротком метре это работает замечательно. Да и в полном есть жемчужины. Юрий Колокольников умеет и круто выглядеть, и при этом передавать своего персонажа через актёрскую игру, а не визуальные маркеры. Большая часть эпизодических персонажей прекрасна; увы, на популярных интернет-ресурсах в информации к фильму не указана половина актёрского состава, и это очень плохо, потому что есть люди, которых очень сильно хочется отметить, но не получится. Из наиболее заметных и при этом известных актёров хотелось бы отметить сверхаризматичного Роберта Юсупова.
Но есть и большие творческие неудачи, сильно бьющие по восприятию. Диана Енакаева – одна из самых замечательных юных актрис. Её Соня Мармеладова была одним из четырёх персонажей в «Преступлении и наказании», кто не смотрелся позорно. Диана легко балансирует между ролями. В «Последнем ронине» она умеет передавать настроение в молчаливых сценах. Когда Диана стоит и с яростью смотрит на врагов, то она выглядит как Эриния, как Гарпия, как все самые великие злые мифологические женщины… Но, к сожалению, её героиня центральный персонаж, и у неё почти столько же (как бы не больше) реплик, чем у Колокольникова. И, к несчастью, Енакаева с ними не справляется, причём очень обидным, непрофессиональным способом, которого уж от неё не ожидаешь. Другая проблема у Даниила Воробьёва, который невероятно хорош в моменты наиболее естественного поведения, но его актёрская фактура то ли не совпадает с задачей показать полусумасшедшего изломанного позера в стиле злодеев ранних 2010-х, то ли банально ему не хватило репетиций. Таких минусов мало, но их достаточно для снижения впечатления. Люди – не мультик, и с некоторыми требуется дополнительная работа, чтобы они в полной степени передали режиссёрское видение.
Тем не менее «Последний ронин» едва ли не самое эффектное зрелище в год, переполненный российскими блокбастерами. Заимствуя сцены и приёмы из мировой кинематографии, Шишкин не сделал бездумную копипасту всего самого топового, что есть «там», но смог подать их в действительно интересном ключе. «Последний ронин» – красивый и захватывающий фильм. Насколько он глубокомысленный рассуждать не стоит. Если надо, то он, как минимум, не дурацкий.
