Получив пощёчину от одноклассницы, девочка-подросток Мариэль обретает способность видеть, что делают её родители, и слышать, что говорит каждый из них, — в любой момент времени, в каком бы то ни было месте. Представили себя на месте героини и/или её мамы и папы? То-то и оно: абсурдный дар Мариэль меняет жизнь семьи в одночасье — маски сброшены, тайны раскрыты, пути назад нет… Удастся ли героям понять и простить друг друга или семейные узы будут разорваны?
Фильм «Что знает Мариэль» (Was Marielle weiß, 2025) — картина тонкая, необычная, забавная и в то же время серьёзная, философская. Небанальная фантастическая завязка позволяет автору и захватить зрительское внимание, и вдумчиво исследовать лабиринты семейных взаимоотношений. Очевидно, что прежде всего режиссёра и автора сценария фильма Фредерика Хамбалека волнует проблема отцов и детей, вопрос свободы и ответственности. Имеешь ли ты право быть собой, если твоё истинное «я» не лучший пример для ребёнка? Всегда ли хорошо знать о близких всё или есть тайное, которое не должно становиться явным? Что значит быть хорошим родителем? Что значит быть честным, верным, справедливым? Что значит любить?
Чётких ответов Хамбалек предсказуемо не даёт, предпочитая наблюдать за героями, противостоящими друг другу и хаосу жизни — такой сложной, неоднозначной, увлекательной, нелепой. Характеры немецкий автор прорабатывает весьма убедительно, наделяя каждого персонажа своей правдой. Впрочем, не сочувствовать юной Мариэль в исполнении Лаэни Гайзелер, сыгравшей в картине-триумфаторе Канн «Звук падения» (In die Sonne schauen, 2025), невозможно: каждому знакомо это странное и страшное чувство, испытываемое при узнавании неприглядных родительских тайн — развенчание мифа, крах идола. Родители — небожители, они знают всё, умеют всё, могут всё решить и всё исправить, они любят друг друга так же бесконечно, как и тебя, а разве может быть иначе?
Образ Юлии, матери Мариэль (Юлия Йенч), получился противоречивым, если не сказать отталкивающим: мотивировки поступков героини объясняются, но её поведение, бросающее вызов принятым нормам, едва ли найдёт отклик в зрительских сердцах. Бунтарей мы любим, но… А вот папе девочке — красавчику Тобиасу (Феликс Крамер) —мы сочувствуем, прощая его прошлые прегрешения: мягкие неудачники, наконец решившие врезать обидчику, всегда вызывают нежность и тёплую улыбку. Актёрский ансамбль мастерски справляется с непростыми задачами, рисуя сложносочинённый, амбивалентный образ семьи — чуда, маленькой вселенной, и какое имеет значение теория происхождения этого мира? Будь то стечение обстоятельств, осознанный выбор или чистая магия, семья — это всегда колоссальная ответственность, и чуткость, и забота, и риск, и борьба.
Визуальное решение фильма Фредерика Хамбалека профессионально безупречно и даже слишком стерильно, но нельзя не отметить оригинально выполненные акценты: эпизоды картины то и дело разделяются однотипными кадрами с крупным планом главной героини — рапид, яркий цвет — Мариэль всё видит, всё знает, всё понимает. Отдельного упоминания заслуживает и пространство дома семьи — воплощение комфорта, защищённости, идеала, в который вдруг врывается боль, непонимание, отчаяние, тьма.
Разбитую чашку не склеить бесследно, мир семьи Мариэль больше никогда не будет прежним, но любовь его спасёт, вопреки всему.
«Не странно ли, что в мировом просторе, в живой семье созвездий и планет, любовь уравновешивает горе и тьму всегда превозмогает свет?» (фрагмент стихотворения Николая Заболоцкого «Мир однолик, но двойственна природа…»).
