Сложно сказать что-то новое о пушкинском «Евгении Онегине». Хрестоматийное произведение, которым по сей день мучают школьников, давно стало частью культурного кода русского человека. Количество научно-популярных книг и различных монографий о романе неисчислимо. Деятели кино, естественно, не единожды обращались к пушкинскому тексту. Последнее кинематографическое переосмысление «Онегина» за авторством Сарика Андреасяна появилось в прошлом году, аккурат к очередному юбилею Александра Сергеевича. Попытку Андреасяна трудно назвать провалом, впрочем, равно как и творческой удачей.

Фильм «Евгений Телегин» Виктора Тихомирова – абсолютный антипод «Онегина». Там, где Андреасян скрупулёзно воссоздаёт фабулу пушкинского романа, не отступая от неё ни на шаг, Тихомиров по-настоящему радикален. По его собственным словам, некоторые вещи в «Евгении Онегине» ему хотелось исправить, и поэтому Тихомиров написал роман «Евгений Телегин и другие», на основе которого и был поставлен фильм. Действие картины происходит в 1980-е годы, а Онегин из петербургского денди перевоплощается в ленинградского студента Телегина, заслушивающегося пластинками «Роллинг Стоунс» и зависающего на квартирниках Виктора Цоя. Где-то там, между фигурами Пушкина и Цоя, которых Тихомиров в какой-то мере считает равновеликими, и расположилась очередная инкарнация лишнего человека Телегина, как это недвусмысленно показывает афиша фильма. Можно сказать, что режиссёр рифмует брежневский застой с николаевским безвременьем, проводя линию преемственности от того же Онегина или Печорина к Зилову из «Отпуска в сентябре» или Макарову из «Полётов во сне и наяву».

И на бумаге идея действительно выглядит очень даже интригующе. К сожалению, реализация серьёзно подкачала. Стоит сразу оговориться, что «Телегин» выходит в прокат сильно урезанным: из почти трёх часов исходного хронометража (именно в таком виде фильм, например, показывали на прошлогоднем Московском кинофестивале) осталось чуть больше полутора. Из-за этого «Евгений Телегин» вызывает странные ощущения. Новый сеттинг, на котором будто бы пытаются выехать создатели и прокатчики, в прокатной версии почти не представлен. Большая часть событий фильма протекает в идиллическом и отчётливо вневременном хронотопе деревни. И пусть Евгений и Телегин, а косплеящий хиппи Владимир Ленский почему-то стал Лениным, перестроечная атмосфера здесь малоощутима. Некоторые «исправленные» Тихомировым сюжетные линии тоже вызывают вопросы. Прасковья Ларина, почтенная мать семейства, исчезает с авансцены, а на её место заступает симпатичная тётушка Авдотья, жаждущая простого женского счастья. Ольга Сундукова (бывшая Ларина), жестоко объективированная Пушкиным, у Тихомирова даже получает своего рода субъектность, хотя и пускает её не в самое правильное русло; а спокойная и нежная пушкинская Татьяна иногда истерит похлеще достоевской Настасьи Филипповны. Неожиданно много внимания получает старый развратник Зарецкий в исполнении (кого бы вы думали?) Юрия Гальцева.

Всё вместе, несмотря на философские беседы героев и внешнее следование пушкинскому оригиналу, напоминает, скорее, не самую качественную продукцию российских телеканалов и оставляет стойкое ощущение кринжа. Нарочитую театральность актёрской игры, обилие неловкого эротизма, не особенно уместные сюрреалистические эпизоды не способны перебить ни талантливый артист Ткачук, здесь, увы, раздражающий навязчивым юродством и скоморошеством своего персонажа, ни живописные планы за авторством оператора Тихомирова (к слову, сына режиссёра).

Ясно, что в качестве основного художественного метода постановщик берёт постмодернизм и свойственные ему приёмы. Но на дворе уже не девяностые, и воспроизводимое Тихомировым действо кажется морально устаревшим и откровенно пошлым (причём во всех смыслах этого многозначного слова).

Другие работы Показать больше
Наши рекомендации Показать больше