Последний на текущий момент 66-й номер журнала Сеанс был посвящен польскому кино и сообщал о его нынешнем бурном развитии. Среди важных действующих лиц на его современном ландшафте называлась и Малгожата Шумовска. Любимица Берлинского кинофестиваля, обладательница серебряных леопарда и медведя (режиссерские призы Локарно и Берлина), не изменила себе и на этот раз: ее седьмой полнометражный фильм, осторожно переведенный на русский язык как «Лицо» (хотя ему больше подошло бы менее корректное «Рожа» или даже «Харя»), участвовал в конкурсе Берлинале-2018 и взял там гран-при (условное второе место фестиваля).
Фильм «Лицо» и человеческие пороки
В «Лице» Шумовска язвительным взглядом всматривается в пороки своих соотечественников. Это становится ясно уже в первой сцене упоительного рапидного забега людей в нижнем белье, стремящихся урвать на распродаже широкоэкранные телевизоры. Далее мы услышим и расистские шуточки, и трепетный интерес местного священника к сексуальной жизни своих прихожан, и мечты об эмиграции. Но для начала мы познакомимся с Яцеком (Матеуш Косьцюкевич, супруг режиссера и постоянный ее актер), первым парнем на деревне, живущим под одной крышей с большой семьей: мать, сестра, ее муж и дети. Он рассекает красивые польские пейзажи на своей малолитражке под Металлику, работает на пыльной, но престижной стройке, встречается с королевой провинциальных дансингов Дагмарой и даже успеает с ней помолвится. В общем жизнь бьет ключом пока Яцек не проваливается в Иисуса, в прямом смысле слова, на той самой стройке самой высокой в мире статуи мессии, которую затеяли польские власти видимо назло бразильцам.
Фильм «Лицо» и его новая рожа
Яцек чудесным образом воскресает. Чудом оказывается медицинский эксперимент по трансплантации лица. Вместо него у Яцека теперь самая что ни на есть рожа, зато он жив и цел. Пока его новая физиономия приживается, старая жизнь отторгается. Дагмара уходит к другому, свояк сторонится, племянники то боятся, то насмехаются, и даже мать не может узнать сына, считая что в нем поселился лукавый. Сцена экзорцизма, конечно же, прилагается. Лишь сестра сохраняет к Яцеку прежнее нежное отношение, для которой внутренняя красота важнее внешней. Очевидно, что для Шумовской сестринская любовь – самая честная, и оказывается более стойкой, чем романтическая и даже материнская. Сестра сопровождает Яцека во всех появившихся житейских сложностях, которые режиссер неоднократно обыгрывает гэгами. Так, он становится моделью и обрастает даже своей фан-базой, что тоже сообщает не то чтобы хорошее о местных жителях. Узость их взгляда подчеркивается и оптикой. Шумовска с оператором Михалом Энглертом усердствуют над изображением кадра, добрая половина которого большую часть фильма остается расфокусе.
Но насколько широк взгляд самой Шумовской? Подобно всем героям «Лица» за исключением Яцека и его сестры, готовым направо и налево судить по одежке, и зрителю не остается ничего иного, как осуждать их за частные проявления. Неужели все они такие мерзавцы, что даже мемориального Иисуса от них воротит?
АВТОР МИХАИЛ БОДУХИН
