Деревенская солнечная Италия. Джельсомина – старшая из четырех сестер, каждый день помогает отцу в семейном деле – производстве меда. Их быт нарушается одновременным появлением сразу нескольких людей: молчаливого проблемного парня Мартина, нанятого отцом в помощники по хозяйству, и теледивы (Моника Белуччи), приехавшей в глубинку снимать реалити-шоу про фермеров. Оба вмешательства открывают для Джельсомины новый мир.  

Пока Аличе Рорвахер презентует свой третий фильм на проходящем в эти дни 71-м Каннском кинофестивале, российский прокат наконец «дорос» до ее предыдущего фильма 4-летней давности. Этот релиз демонстрирует новый, столь же странный, сколь и симпатичный, маленький тренд дистрибьютерской компании «ПилотКино» выпускать итальянские фестивальные хиты спустя несколько лет после их мировой премьеры (месяц назад аналогично был выпущен фильм «Голодные сердца»). Лучше поздно, чем никогда.

Сестры Рорвахер (Аличе – в режиссерском кресле «Чудес»; старшая сестра, Альба, в нем же сыграла роль матери) уже успели стать лицом нового итальянского кино. Альба – одна из самых востребованных итальянских актрис современности, заметная участница и на фестивалях (актерский кубок Вольпи на Венецианском фестивале за роль в уже упомянутых «Голодных сердцах»), и в народных хитах вроде «Идеальных незнакомцев». На Аличе же возлагаются надежды как на последователя великой итальянской auteur’ской традиции. Премьеры ее фильмов (если считать этот год, то вообще все три) состоялись в Каннах, «Чудеса» удостоились там Гран-при. Кажется, не долог час, когда она получит и более весомую награду.

Фильм «Чудеса» и его автобиографичность

Хоть Аличе и открещивается от автобиографичности «Чудес», но по всем входным данным очевидно, что она снимает ту Италию, которую знает не понаслышке. Сама фамилия Рорвахер намекает на сложное происхождение: ее мать – итальянка, отец – немец, перебравшийся в Тоскану заниматься бортничеством. В фильме отец семейства не только занимается тем же хозяйством, но судя по имени Вольфганг имеет ту же национальность. Семья Аличе жила в том регионе, где было много смешанных браков, отсюда в фильме и персонажи Коко, и немецкого мальчика Мартина, – режиссер снимает фильм о людях, среди которых росла. Ее детство пришлось на конец 80-х – начало 90-х. Точных указателей на время действия в фильме нет, но по косвенным признаками (отсутствие мобильных, поп-шлягеры того времени, очарованное отношение людей к пошлым реалити-шоу) Рорвахер с ностальгией отражает именно ту эпоху.

Как в любых воспоминаниях о детстве реальность во многих сценах «Чудес» соседствует со сказочностью: как дети успели собрать с пола мед за считанные минуты до прихода взрослых, и этот мальчик Мартин со своей соловьиной свирелью, и вся эта история с ток-шоу, и отец, как какой-нибудь фэнтезийный король, жесткий, но все-таки любящий. Да и Джельсомина – имя-то уже сказочное, отсылающее к знаменитому образу Джульетты Мазины из «Дороги». В фильме Феллини хрупкая клоунесса искала путь к независимости в отношениях в силачом Дзампано, похожая доля и у дочери в картине Рорвахер.

Аличе ностальгирует не только по детству, но по той стране, тому крестьянскому укладу, которых, похоже, больше нет. Она схватывает момент начала конца эпохи: сельские дети поют поп-песенки; в их быт вторгается телевидение; на вопрос гостя семьи, хочет ли кто-нибудь уехать с ним из деревни, Джельсомина отвечает «хочу»; а победитель реалити-шоу, призом в котором является грант на развитие хозяйства, оказывается, мечтает об агротуризме на ферме. Да и дела у семьи Вольфганга идут не очень. Сначала, видимо от безысходности, отец покупает верблюда, затем продает стадо овец.

-А верблюда не возьмете?

-А что нам с ним делать? Разве что в цирк.

Ингмар Бергман предлагал оценивать мастерство режиссера по способности бесшовно пересекать границу между сном и реальностью в кино. Это успешно удается Аличе Рорвахер в концовке своего фильма. В течение непрерывно длящихся кадров мы можем видеть одних и тех же персонажей, то бодрствующих, то спящих; то существующих, то будто исчезнувших. И словно по дуновению слабого свиста девочки, упрямый верблюд – символ стагнирующестиляго образа жизни – встает и уходит из кадра. Остаются только опустевшая земля и дом. И цирк, кажется, уехал, и джельсомины, к сожалению, тоже.

АВТОР МИХАИЛ БОДУХИН

Другие работы Показать больше
Наши рекомендации Показать больше