Фильм «Уховёртка», пожалуй, одна из самых красивых картин, что попадали в российский прокат в 2022 году. Да, конечно, дело ещё в узкой конкуренции, но проблемы проката не умаляют достоинств «Уховёртки»: она остаётся удивительно красивой даже в сравнении с другими работами, не попавшими в российские кинотеатры. Корни её визуального стиля лежат в психопатологическом кино 40-х, причём не хичкоковского направления с нарочито подчёркнутыми приёмами, а в фильмах вроде «Седьмой вуали» или «Ночь и город», погружающихся в мир болезненных отношений и душевных расстройств главных героев. При этом «Уховёртка» не стилизаторская: при всей своей преемственности (но не эпигонстве) картина не пытается разговаривать со зрителем языком не своей эпохи.
Поначалу она вообще не разговаривает никаким иным способом, кроме визуального: первая реплика в фильме звучит на двадцать пятой минуте, а общее их количество уместится на двух листах – если их оформлять как принято для сценариев, в чистом виде и того меньше. Немое кино выработало едва смываемый стереотип, что, раз нет звука диалогов, то внимание зрителя переносится сугубо на визуал, но фильм «Уховёртка» имеет великолепную режиссуру звука. Разговорное кино редко когда использует звуки осознанно, не просто механистически вызывая определённые ассоциации и причинно-следственные связи с изображением; звук же в «Уховёртке» практически наверняка имеет собственную партитуру. Несмотря на то, что в сюжете нет никаких уховёрток, осмысленность названия не поддаётся сомнению – даже если не знать, что это название использовано как метафора подслушивания. Зритель с самого первого кадра забирается в ухо главного героя и погружается в его тихий мир, состоящий из звуков, но не приемлющий шума – который в фильме тоже используется осмысленно.
Это слишком мощный приём, который всегда рискует скатиться в претенциозность, но «Уховёртка» избежала этой опасности, потому что она действительно умеет говорить не только словами. Мы говорили про партитуру звука, но значительно больше слов у монтажа, у построенных кадров, у редкого, но выразительного реквизита (кто бы мог подумать, что слюноотсос может быть полноценным персонажем фильма?), локаций, цветовой палитры – и, конечно, актёров. Даже если они молчат.
Режиссёр фильма Люсиль Хадзихалилович говорила о том, что, создавая мир фильма, опиралась на готические традиции, но в рисунке ролей каждого из актёров (кроме, пожалуй, Незнакомца) чувствуются влияние немецкого экспрессионизма. Каждый из персонажей – главный герой, девочка, официантка, дантист – имеют внешность почти что комиксовую, настолько облик выражает их суть. В особенности это касается Пола Хилтона: он не карикатурен, в его игре есть и высокий пафос, и неприятные, почти физиологические проявления не самых высокий эмоций. В его лице, почти целиком скрытом за паутиной пальцев, всё равно передаётся ужас полусумасшедшего несчастного человека послевоенной Европы. Другие актёры имеют не настолько подчёркнутые образы, но они всё равно выразительны – при том, что типажны: пустынная тоска в глазах Ромолы Гарай и трогательная ёршистость во взгляде юной Ромоны Хемеларс проходят лейтмотивом через весь фильм. Разве что очевидно демоническая фигура Незнакомца в исполнении Алекса Лоутера не кажется соразмерной остальным персонажам: всё же готическая и экспрессионистская традиции предполагают в целом огрубление образа, доведение его до знака, в котором внешнее и внутреннее содержания совпадают – а Лоутер ведёт свою роль почти что бытово, слишком естественно. Он мог быть великолепным злодеем в другом фильме, но здесь он просто недостаточно зловещ.
Мы старательно обходили вопрос сценария, потому что его так же старательно обходит «Уховёртка». Стоит предположить, что оригинальный роман немного лучше сочетает несколько сюжетных линий, сплетая их воедино в финале, который должен просто уничтожить зрителя разразившимся громом, неминуемым фатумом, одновременно грандиозным и ужасающем.
Тем не менее фильм «Уховёртка» завораживающий. Может быть, для того, чтобы быть захватывающей, стоило бы выровнять ритмический рисунок повествования, но это того рода фильм, в котором ты не скучаешь над длиннотами. Он воздействует практически на все органы восприятия, на которые только может воздействовать кино (а не аттракцион, под кино мимикрирующий); отчасти именно это и уводит прочь от сценария. Которым, впрочем, всё равно хочется наслаждаться – но вместе со всем, что составляет картину, а не самим по себе.
