Когда ты два часа смотришь один фильм, а на самом деле – совсем другой, и нет в этом ни сценарной ошибки, ни режиссёрского просчёта, то всегда чувствуешь себя немножечко обманутым. Часто это свидетельство банальной невнимательности, но в случае с «Параллельными матерями» Педро Альмодовара сердиться не хочется ни на себя, ни на режиссёра: обман ожидания получился эффектным и впечатляющим.
Вне трагедии потомков тех людей, что пострадали при диктатуре Франко, «Параллельные матери» производят впечатление хитроумной мелодрамы – жанра, с которым Альмодовара обычно и ассоциируют. Фильм рассказывает историю двух абсолютно разных матерей. Их объединяет общая палата и тот факт, что у обоих это первое материнство, а также одно невероятное обстоятельство, находящееся на грани фантастического допущения. Сложные отношения двух женщин перекатываются от тихой солидарности к восхищению, сочувствию, влюблённости, обиде, неприязни, снова к солидарности, совместной и раздельной боли – и так по всему эмоциональному спектру. Обучение девочки-подростка у взрослой зрелой женщины ведению быта трансформируется во всепожирающую ревность эмоционально нестабильной возлюбленной к своему партнёру (или своей партнёрке, тут как придётся), но остаётся женской солидарностью. «Параллельные матери» – не самый феминистский фильм ушедшего 2021 года, но он затрагивает вопросы феминистского спектра, хотя и отвечает на них довольно консервативно: речь идёт о целых поколениях одиноких матерей, безответственности одних отцов и непринятии своей роли другими, женской взаимовыручке… Которая, к сожалению, перерастает в эротику, но в рамках «Параллельных матерей» эта эволюция выглядит уместно и не кажется карикатурой на обиженных на мир феминисток-лесбиянок.
А потом оказывается, что речь вообще не об этом, и что это метафора на связь поколений, сломанных политической трагедией ХХ века.
Эта линия ретроспективно не кажется неожиданной: напротив, она объединяет и темы семьи, семейной преемственности (родственной и не родственной, кровь тут вообще не играет никакого значения), семейной памяти и необходимости сохранить историю – всё это здорово рифмует все сюжетные линии друг с другом. И то, что поначалу кажется только симпатичным символическим обстоятельством, объединяющим героев, в итоге разворачивается и звучит в полную мощь в финале фильма. Хотя и остаётся небольшое ощущение, что сами раскопки жертв франкистского террора могли бы быть отличным самостоятельным фильмом; но это не более чем ощущение.
Тем более что история прекрасно держится и на дуэте Пенелопы Крус и Милены Смит. После «Преступая черту» смотреть на Милену Смит в образе девочки-подростка странно, но не неуместно – наоборот, миллениалка Смит прекрасно чует дух зумерского поколения, который – так случилось – столкнулся с материнством. Крус же одинаково прекрасна и в роли профессионального фотографа, и в образе лохматой матери, не высыпавшейся всё время пребывания с ребёнком, но с кайфом меняющей ему (ей, конечно, ей) подгузники. Прекрасная Росси де Пальма колоритна и интригующа, даже если закрыть глаза на то, что сцен с её участием суммарно наберётся минут на десять. Дихотомией её образу выступает тонкая Айтана Санчес-Хихон, здорово объединяющая в своей роли капризное себялюбие и растерянную нежность. На фоне этого мощного квартета мужчины не смотрятся плохо – нет, это прекрасные, замечательные роли, но мужчины – это что-то, что существует помимо женского мира вот этой семейной памяти. Мужчины либо умерли – в прошлом, либо самоустраняются в настоящем; даже финальный разъезд к потомкам жертв франкистского террора происходит исключительно с женщинами.
Невероятная работа худ-поста Анчона Гомеса, художницы по костюмам Паолы Торрес, оператора Хосе Луиса Алькайне, композитора Альберто Иглесиаса и монтажёра Тересы Фонт практически неделима. Почти все перечисленные уже давно работают с Альмодоваром и создают крутой творческий монолит, который требует дополнительного разбора: как умная, наполненная символами и экспрессивными характеристиками постановка Гомеса рифмуется с костюмами Торрес, как они представлены камерой Алькайне и как Фонт заставляет зрителя их трактовать.
«Параллельные матери», несмотря на грандиозный масштаб темы, затрагивающей не много не мало историческую память испанцев, ощущается не настолько огромным и обширным – но от этого не теряющим своих прекрасных качеств. Возможно, будь линия с жертвами франкистского режима более явной, финальный кадр с потомками убитых срабатывал бы чуть лучше. Но искусство, как и история, не знает сослагательного наклонения, а Альмодовар, выражаясь словами Наума Клеймана, создает не Story, а History. Пусть и обёрнутую в сюжет о двух матерях-одиночках современного Мадрида.
