Заросший, обрюзгший, с дрожащим голосом и трясущимися руками от алкогольной ломки, 60-летний старик, выглядящий на все 80 – в таком состоянии к выходу своего нового фильма подошел некогда «режиссер номер один мирового кино» (впрочем великие режиссеры бывшими не бывают). Это было главное впечатление от доносившихся из Канн новостей о премьере «Дома, который построил Джек», а вовсе не возмущения достопочтенной публики, сопровождавшие показы. Ларс фон Триер приучил, что его фильмы всегда отражали тот жизненный период, в котором находился их автор, его герои – это он сам: разъяренная Шарлотта Генсбур в «Антихристе», тоскливая Кирстен Данст в «Меланхолии», угнетенная Николь Кидман в «Догвилле». Это все Ларс, как и, конечно, Джек. И раз уж мы увидели нынешний облик режиссера, то «Дом» – это заманчивая возможность залезть в его голову.
Главный герой фильма Джек по профессии инженер, мечтающий быть архитектором, в свободное от работы время промышляющий убийствами. Его жертвы сами залезают к нему в машину, пускают в дом и буквально вкладывают в руки ножи, домкраты, удавки, так что он ну не может не убивать. К убийствам Джек относится как к произведениям искусства. Начав с большой осторожностью, с каждым новым он становится все смелее, развязнее, изощреннее, потому что остается безнаказанным. Параллельно он строит вынесенный в заголовок дом, а еще за кадром разговаривает о высоком с неким мистером Верджем, до поры до времени остающимся неведомым, что изначально задает исповедальный тон картине.
Итак, если Джек – это Триер; то убийства, раз уж речь об искусстве, это фильмы датчанина; тогда жертвы, допустим, публика. Построив такую нехитрую систему координат, режиссер пускается в выяснения отношений, как видится, со зрителями, критиками, а дальше с богом и с самим собой, что на самом деле одно и тоже. На пальцах, на картинках, на фонарях и тенях он объясняет, что чувствует художник во время творчества, что видит и не замечает его аудитория, как он движется от одного произведения к другому и т.д.
Фильм «Дом,который построил Джек» и его жертвы
Дальше-больше, Джек и Вердж спорят об искусстве и символах, о любви, о невозможности искусства без любви и том, что жертвы – не совсем уж и жертвы. Все это сопровождается кадрами с живописью, музыкой Глена Гульда, хрониками (в том числе и нацистскими), мультфильмами и клипами а-ля канал дискавери. Местами это похоже на те видеоэссе, с которыми мы уже знакомы по «Нимфоманке». Кадры из нее тоже мелькнут, а еще из «Антихриста», из «Меланхолии» и других фильмов Триера, только убеждая, что перед нами его исповедь.
То он сомневается в себе, художник ли; то мнит себя «мистером Изощренность»; то обвиняет себя же в эпигонстве, но при этом пытается открыть дверь от божественной комнаты. Божественное иногда отвечает и, например, ниспосылает дождь, смывающий следы его «преступлений», или незримо присутствует в моменты «творчества», ведя его руку, завершая произведения.
«Дом, который построил Джек» сложно не воспринимать, как лебединую песню Триера, – кто его знает, увидим ли мы еще его полнометражные фильмы, сам Триер говорит, что хочет дальше снимать короткометражки, – и смотреть его было бы невыносимо грустно или просто невыносимо, если бы не режиссерское чувство юмора.
Фильм «Дом,который построил Джек» и его комедия
Конечно, «Дом» – это комедия, о чем не дают забыть на протяжении всего хронометража рефрены задорной песни Дэвида Боуи «Fame». А еще это метафильм, и тем он смешнее, чем вы больше знаете о его создателе. Шутки шутками, но даже самый смешной анекдот теряет в своем обаянии, если его рассказывать два с половиной часа, повторяя по несколько раз самые удачные моменты, постоянно подмигивая слушателю, а потом еще и объясняя смысл рассказанного.
Как известно, в биографии Триера есть болезненный опыт непонимания, и раз уж «Дом» это исповедь, автор стремится быть прозрачно понятым даже теми простушками и простаками, которые попали в жертвы к Джеку. И коли уж этот разговор коснулся божественного и юмора, то уместно сказать, что кто-то свыше осушил не только горло завязавшего с алкоголем режиссера, но и небеса. А значит спасительный очищающий дождь не пройдет в этот раз и не смоет кровавый след этого фильма. Чего, впрочем, наверняка так долго и добивалась уязвимая режиссерская душа.
АВТОР МИХАИЛ БОДУХИН
