Алекс Гарленд никогда бы не взялся за простое кино о войне. Пускай формально за свою карьеру он снял всего один хоррор, но каждая его работа в той или иной мере пропитана экзистенциальным ужасом, ставит под вопрос само человечество и подчёркивает его разрушительную натуру. Так что кажется, будто он шёл к идее своей новой картины на протяжении всего творческого пути.
Фильм «Падение империи» открывается томной фигурой президента Соединённых Штатов. Он готовится к обращению, где намеревается заявить о военных успехах и призвать не сопротивляться своим военным силам… американских граждан. США охвачены Гражданской войной. Штаты объединились в две противоборствующие коалиции: так называемые «Западные силы», сепаратисты, восставшие против номенклатуры, и армия Президента, поражение которой к данному моменту уже неизбежно. Главные герои, военные журналисты с западной стороны, выезжают на фронт, чтобы взять последнее интервью у главы государства, прежде чем его убьют.
Синопсис заявляет практически апокалиптичный роуд-муви. Выбор жанра понятен, ведь ради раскрытия сеттинга вся эта история и была построена, он пугающий, завораживающий и поразительно убедительный. Его не назовёшь полноценной антиутопией, но в нём всё равно вездесуща сатирическая проекция сегодняшнего общества. Алекс Гарленд снял кино не об ужасах войны, а об ужасе, который приносит с собой неизбежная с войной нормализация насилия и хаоса.
Современная Америка, охваченная междоусобной войной − образ и правда, диковинный. И в первую очередь бросается в глаза то, насколько он аполитизирован. Об истинных причинах зародившегося конфликта зрителю остаётся лишь догадываться по редким и скупым репликам героев, то ли намёкам, то ли их личным взглядам на ситуацию. Поглощённых новой реальностью людей уже не беспокоят изначальные мотивы. Герои увидят как самосуд, граничащий с животной жаждой крови, так и антиутопично-стерильный город, в котором войны, кажется, и вовсе не существует. Причины что первого, что второго существуют далеко вне политических координат их участников. Любой ужас здесь имеет сугубо личные корни, будь то радикальный протекционизм или безжалостный шовинизм. У каждого человека свои тараканы.
Передаёт весь кошмар лента сугубо приземлённо и реалистично. Даже ожидаемый выстрел здесь застанет вас врасплох своим оглушающим хлопком, смерть тут не драматична и не кинематографична, камера всегда ручная и практически не отходит от героев, саспенс не ослабляет хватку даже во время спокойных сцен, напоминая о себе то стрельбой на фоне, то трупами, подвешенными под магистралью. Здешние военные действия − это не место для подвигов, не кровавое шоу, это в корне своём обесчещенная и пугающе непримечательная борьба за выживание. Люди учатся с этим жить, а мир двигается дальше.
Делит людей Гарленд в основной массе на два типа – тех, кто делает вид, что ничего не произошло, и тех, кто воюет, но делает это по принципу «ты или тебя». Тотальный эскапизм в двух противоположно крайних его проявлениях. На этом строится и, кажется, ключевая трагедия главной героини Ли в исполнении Кирстен Данст, выдавшей свою лучшую роль за многие годы. Военная журналистка не поглощена ни ужасом, ни горем. До поры до времени всё, что она испытывает на экране − это отчаянная усталость.
Гарленд возвышает на экране журналистскую профессию и позицию военного корреспондента в частности. Эта работа показана последним оплотом идеализма на экране. Ли положила жизнь, моральные принципы и, кажется, собственную судьбу лишь ради того, чтобы достучаться до людей. И ей пришлось лично наблюдать, как шаг за шагом человечество падало в ту пропасть, о которой она его предупреждала.
Выгоревшей героине, чьи жизненные силы подпитывает уже не уголь, а лишь пепел, сваливается на плечи молодая подопечная, ещё не сломанная и полная веры в человечество, напоминающая ей саму себя в молодости. В плане персонажей Гарленд подошёл к делу достаточно сентиментально и не стал изобретать велосипед. В этот раз среди главных героев не будет никого излишне эксцентричного или, наоборот, замкнутого, перед нами квартет знакомых архетипов со столь же знакомой динамикой между ними. Они − лишь проводники в ужасающий мир фильма «Падение империи». Как для зрителя, так и для людей внутри него.
Самые зрелищные экшен-сцены здесь прерываются на молчаливый фоторепортаж. Мы смотрим не за драмой на экране, а за хроникой событий, которую формируют герои. И ровно, как и захлебнувшиеся в войне американцы, мы практически не получаем ответов. Потому что Гарленд обрисовывает уже давно назревший раскол в современном цивилизованном мире, просто выносит его из внутреннего пространства человеческого мозга во внешнее. Сегодня люди дистанцируются друг от друга всё дальше, забывают про компромиссы и разучиваются общаться с непохожими на себя. Это не кривое зеркало современной Америки, ну или, по крайней мере, не только её. Это отражение современного человека.
