Москва, лето, начало девяностых. Бывший главный энергетик в НИИ Виктор Брянцев (Евгений Цыганов) теперь вынужден зарабатывать обслуживанием городской канализации. Жена и по совместительству коллега Виктора Лена (Екатерина Вилкова) мечтает о красивой жизни в новых капиталистических реалиях. Дочь Таня (Анна Цветкова) неудержимо бунтует. Близится осень.
Разговор о картине Александра Велединского невозможен без обращения к контексту. Осенью 1993 года в стране едва не началась гражданская война. Идеологическая конфронтация президента и парламента вылилась во вполне осязаемые уличные бои, закончившиеся хрестоматийным расстрелом Белого дома из танков и гибелью более полутора сотен человек.
«Черный октябрь» до сих пор не стал в нашей стране объектом консенсуса. Более того, о нем в официальном дискурсе стараются особенно не упоминать. Искусство справилось с задачей отрефлексировать те события заметно успешнее. О них пелись песни (почти весь альбом Гражданской обороны «Солнцеворот» в той или иной степени об этом), снимались фильмы (правда, по преимуществу, документальные) и, в конце концов, писались книги.
По одной из таких книг, одноименному роману Сергея Шаргунова, впервые изданному в 2013 году, и был снят фильм Велединского. В девяносто третьем Шаргунову было всего тринадцать, но события октября всегда имели для него особенное значение. Впоследствии он даже участвовал в специальной комиссии по расследованию происходящего в те эпохальные пару недель.
Сам Велединский не скрывает своих предпочтений в этом конфликте. В девяносто третьем он был за красных. Как спустя некоторое время будет и Шаргунов.
А вот идеологическое наполнение, собственно, фильма довольно спорное и побуждает к сомнению в определенности авторских пристрастий. Может, Велединский ни на чьей стороне вовсе? В пользу последнего тезиса говорит эпизод с одновременным исполнением незабвенной цоевской «Кукушки» по обе стороны баррикад. В сущности, оба лагеря говорят на одном языке и хотят одного и того же. Однако к чему тогда излишнее кровопускание? Увы, но, судя по всему, как убивали, так и будут убивать.
Вообще, фильм «1993» Велединского буквально напичкан символикой, поданной порой в несколько топорном ключе, но при этом часто бьющей аккурат куда надо, как и в вышеупомянутой сцене. Взять хотя бы финальный эпизод, в котором в полной мере отразилась щедрой рукой рассыпанная по всему хронометражу платоновщина и федоровский эсхатологический утопизм с мечтами о воскрешении мертвых.
Фильм «1993» такой же сложный и пестрый, как и эпоха, которую он документирует. Привычные и уже набившие оскомину штампы о девяностых (засилье преступности, тотальное обнищание, звериный оскал капитализма) причудливым образом сочетаются с отборным сюром, включающим в себя, например, исполнение Брянцевым и коллегами-мужиками главной темы из «Черепашек-ниндзя» и его же эффектный перформанс с лунной походкой, собственно, на поверхности луны.
Самый главный вопрос, который хочется задать фильму – зачем? И почему сейчас? Понятно, что к красивой дате. Но ведь и на защитников, так сказать, демократии, и на сторонников Верховного совета сейчас с одинаковой долей вероятности можно повесить клеймо нарушителей общественного спокойствия. Однако каждому зрителю неизбежно придется встать на чью-либо сторону. Ведь, как говорил Перикл (или Бисмарк?), если ты не интересуешься политикой, это не значит, что она не заинтересуется тобой.
А вообще, как сказал сам автор, кино то в первую очередь о людях. Не лишним иногда бывает напомнить, что за разного рода мишурой всегда кроется человек со всей его сложностью и многообразием, чаяниями и надеждами.
