Анна Новион – одна из того типа режиссёров, которые снимают очень голливудское европейское кино. Смысл в том, что это европейский арт как он есть – с живой фактурой, с непричёсанными, негламурными людьми, со сдержанной палитрой, съёмкой с рук. При этом фильм использует не традиции интеллектуального европейского кино или даже американского мамблкора, а как раз очень голливудских картин, рассчитанных на массовый просмотр. Но критики не люди, как минимум, потому что не платят за билет; какой будет финансовая история «Теории простых чисел» не вполне понятно – предыдущие фильмы Анны Новион не слишком отбивались. Это не имеет особенно большого значения при специфике финансирования авторского кино во Франции, там предпринимается большая поддержка молодых начинаний и проектов, крутых и интересных по своей сути, но не способных отбиться в прокате. Тогда с чего вообще зашла речь о деньгах? Просто кажется интересным, что фильм берёт структуру очень коммерческих проектов и подаёт через них весьма некоммерческую историю о талантливой и непонятой гениальной матимакессы.
Возможно, дело в том, что фильм «Теория простых чисел» воспроизводит штампы не кино современного, а 90-х – настолько, что роль прекрасной Эллы Румпф мог бы исполнить Робин Уильямс при коренном изменении гендерной политики фильма. Маргарита – зажатая и слегка аутичная аспирантка математического университета, которая в момент из-за ошибки в расчётах теряет надежду на карьеру, защиту диссертации и научрука. Она принимает важное решение бросить математику и начать жизнь, не связанную с этой её страстью. Но – можно, конечно, вывести себя из математики, а вот вывести математику из себя…
В этой истории легко вывести математику просто в область применения творческой натуры, но у Анны Новион слишком хороший вкус для этого. Математика – основа фильма. Не как в «Пи» Даррена Аронофски: она намного более социальна, намного более приложима к реальной жизни. Математикой напиваются, математика – часть депрессии, через математику занимаются сексом и признаются в любви. Необязательно понимать проблему Гольдбаха, чтобы считывать смысл (хотя, если верить прошедшей после показа дискуссии с математиками, то фильм практически не передёргивает научную фактику), но при этом математика не сводится к номинальному символу творческой одарённости и отстранённости от реальности. Героиня живёт, играет в маджонг, напивается, ловит первого попавшегося робкого паренька, испытывает сложные чувства к мальчику, занявшему её место у научного руководителя, ругается с мамой – но всё это, на самом деле, только об одном, только о том, что наполняет нашу жизнь, хотим мы того или нет.
Но при этом у фильма сильно просвечивающий сюжетный скелет – настолько, что мясо живых идей кажется на нём не таким значительным. Всё строго по линеечке: упадок – подъём, упадок – подъём, романтика, снова подъём, резкий упадок вниз, «чрево кита» (низшая точка в терминологии Джозефа Кэмпбелла), потом сцена открытия героя абсолютно в стиле комедийного жизнеутверждающего кино 90-х, как раз в тех, которых играли Джим Кэрри и Робин Уильямс. Возможно, эта математическая выверенность – часть концепции; но даже фильм говорит о том, что математика непредсказуема, и её нельзя свести к набору исчисляемых позиций. И нарратив, по идее, должен работать так же.
И какая же живая фактура! «Теорию простых чисел» во многом спасает её непричёсанность. Минимальный грим, не скрывающий характерных особенностей актёров – всех как одних прекрасных и талантливых. Неизвестно, что большее развлечение: заворожённо следить за природной пластикой Сони Бонни Эбумбу, ловить в игроках в маджонг лёгкие камео или смотреть на то, как Жан-Пьер Даррусен поспешно допивает кофеёчек в столовке. Жан-Пьер Даррусен вообще был бы главной звездой фильма, если бы не Элла Румпф; его снижает только малая задействованность в хронометраже, а её – немного более избыточно карикатурный образ оторванный от жизни учёной. Но это не их вина: всякий раз, когда они оказываются вместе, это дуэт богов… которого не случается, когда появляется Жюльен Фрисон. Человек, играющий в «Комеди Франсез», не может быть проходным актёром, но проклятие Жюльена Фрисона в том, что эксплуатируют не его драматическую фактуру, а его миловидность. И в этом фильме он актуально заменяет собой рядовую возлюбленную нестандартного главного героя – опять же, обращаясь к штампам фильмов 90-х. Его задача – мотивировать и быть очаровательным; почему эту же цель не может выполнять появляющийся ровно в одном эпизоде душеразрывающе смешной Идир Азугли в роли случайного любовника – неясно. Тем более это бы и сюжет интереснее сделало, кроме натянутого формального обоснования.
Вот эта попытка синтеза массового коммерческого и независимого авторского кино пронизывает всю киногению «Теории простых чисел»: его сдержанную операторскую работу, акценты на яркие сцены, но не делающие их самодовлеющими, а поданных максимально бытово и тривиально… Обычно такие вещи выстреливают; хотелось бы, чтобы это произошло и с «Теорией простых чисел», потому что она этого определённо заслуживает. Сюжетная откровенность – недостаток только в конкретных глазах: даже нарративно «Теории простых чисел» есть чем похвастаться.
