Возможно, это случайность, может и закономерность, но лучшими фильмами Артдокфеста становятся фильмы отличающиеся от большинства конкурсантов: либо своим художественным стилем, либо далекие от магистральных тем фестиваля.
Вот и «Приднестровье» шведки Анны Эборн (уже не в первый раз снимающей фильмы в постсоветских странах, а «Приднестровье» стал победителем одной из секций роттердамского фестиваля этого года) с первого взгляда будто бы неактуальный: и не про современность, и не про рефлексию по прошлому. Этот фильм словно вне времени, он выглядит как ностальгия по детству, собирательный образ лета мечты: солнце, деревня, желто-зеленые тона цветущей природы, друзья и первая любовь. 16-миллиметровая пленка (тоже большая редкость для современной документалистики), на которую снимает свой фильм Эборн, лишь добавляет теплоты изображения, словно наследуемого от советского кино, вроде «Сто дней после детства».
Главная героиня фильма – юная Таня, днями на пролет гуляет с друзьями-мальчишками по округе Каменки. Они купаются, катаются на тарзанке, лазают по заброшенной стройке и вечно заигрывают. Таня упивается вниманием к себе и томит ребят в ожидании ответа, кто же ей самой больше нравится. Не совсем подобного сюжета ждешь от картины из конкурса Артдокфеста под названием «Приднестровье». Эта история могла случится, кажется, в любом месте: и на Украине, и в России, и в той же Швеции. Зачем же картину называть таким «заряженным» топонимом, если он не «выстреливает»?
Но дайте время картине, авторская логика обязательно проявится. Да и если обратить внимание на оригинальное название ленты – Transnistra, – то можно заметить, что оно отличается от английского наименования непризнанной страны (отсутствует предпоследняя буква i). Этот маленький нюанс будто бы уже настраивает, что этот фильм вовсе не про страну и не про политику, не про дух времени или места, но про состояние человека, это фильм-взросление (ведь неслучайно в названии появляется созвучие с английским transitivity – переходность).
Когда фильм Эборн окончательно убаюкает зрителя своей летней неторопливостью, в Каменке выпадет снег, наступит зима, а вместе с летом, кажется, уйдет и беззаботность детства. Смена времен года ускорится, и лишь отчетливее обнажит движение времени. Таня покинет город (даже, кажется, и страну), и лишь в свои редкие возвращения на родину будет наблюдать изменения в ребятах. Мироощущение большинства из них, – взрослеющих, теряющих чуткость по отношению друг к другу, погрязающих в провинциальности, – будто сужается на глазах.
Настоящая дружба у Тани сохранится, пожалуй, лишь с Толей, сохраняющим искренность и рассуждающим о себе и мире вокруг трезвее остальных. Поразительно, но, возможно, причиной тому Толина, как он сам ее называет, болезнь (задержка в развитии). И в его характере проступает универсальный характер места: в его персоне больнее всего ощущается трагизм того, что настоящая жизнь проходит где-то там, далеко за пределами Приднестровья. В конце фильма Таня снимает на телефон, как Толя читает грустный наивный рэп о любви. И в каждом слове текста песни сквозит его личное переживание. И кажется, что это единственный способ без страха оказаться смешным в своей серьезности признаться в любви к девушке, которая тебя никогда не выберет, и к той жизни, которая с тобой никогда не случится.
АВТОР МИХАИЛ БОДУХИН