Документальное кино для телевидения и кинопроката отличаются так же сильно, как и вообще любая продукция для кино или телевидения. Но в случае с российскими картинами есть ещё один аспект, который не учитывается при анализе ТВ-работ – уже сложившийся нарратив. Не столь важно о ком идёт речь (центральный персонаж ТВ-фильмов вообще фигура второстепенна), но есть определённый метод того, как обычно рассказываются биографии. Выделяется фигура нарратора-рассказчика, а сами истории сливаются одна в другую: речь про актёра, поэта, скульптора, математика или режиссёра будет одна и та же – родился, имел личные отношения с теми-то, много пил, а в перерывах случалось создавать те или иные шедевры. Это не распространяется на все авторские биографические проекты, но это значительный процент того, что идёт на ТВ: так уж сложилось, что поверхностный обзор ключевых работ и углубление в те или иные «жареные» факты из истории выбранных персоналий легче и лучше просматриваются массами – особенно лишённых малейшего культурологического бэкграунда.
Фильм «Высоцкий. Неизвестные страницы. Фильм первый: Одесская тетрадь» (название, моментально слетающее с языка) предлагается показывать в кино, но выглядит он как описанные выше типичные телевизионные документалки. В крауд-компании проекта говорится о том, что «В проект “Высоцкий. Неизвестные страницы…” вложены большие усилия» – только вот плод этих усилий на экране не виден вообще (кроме разнообразия локаций). Что, в общем-то, странно, учитывая то, что фильм должен быть посвящён только взаимоотношениям Высоцкого и Одессы, но об этом ниже. «Одесская тетрадь» даже на уровне монтажа не выглядит как фильм для кинопроката: трёхмерная разворачивающаяся кинопленка с титрами просто взята из базы PowerPoint, локаций много, но сняты они скудно и без воображения, цветокоррекция касается только сцен, где кустарно наложен сепийный фильтр, а реюз кадров настолько значительный, что отдаёт неприятными воспоминаниями о бюджетной американской анимации 80-х. Поначалу хочется верить, что бесконечный повтор кадра с морем, бьющимся барашками о каменистый берег, это нарративный приём, отбивающий разные секвенции, но нет, в нём нет никакого повествовательного смысла: он просто… есть. Как и панорамный кадр туристической брички с лошадьми. Этим, в принципе, операторская работа и ограничивается; да, изобретательность и находчивость не всегда нужны документальному жанру, но специфический выбор ракурсов, углов, банальное использование «говорящих голов», освещённых направленным светом в лицо, ситуацию в целом не ухудшают, но и не делают «Одесскую тетрадь» ничем примечательной.
И это всё было бы вторичным и маловажным, если бы фильм предлагал действительно уникальный материал про Высоцкого и его взаимоотношения с Одессой… но этого не произошло.
В сущности, Одессе посвящено процентов тридцать всего фильма. И это, надо отдать должное, самое интересное в нём, будь то интереснейшие монологи директора Одесской киностудии или опрос на рынке про Высоцкого. Эти фрагменты просто оглушают южной живостью и непосредственностью и заражают любовью к протагонисту, которую во всех остальных кадрах фильма передать не удалось вообще.
В основном это связано с тем, что «Одесская тетрадь» из интимного дневника-посвящения прекрасному человеку представляет собой шашлык из переваренных по десять раз историй про алкоголизм Высоцкого, про его страсть к женскому полу, особенные отношения с Влади, изредка про профессионализм, но ничего нового или показывающего его уникальную связь с Одессой. Опять про разбитое стекло у автомобиля, когда Высоцкий играл Шарапова, опять сплетни про Муратову, внезапные архивные кадры с Саввиной – тоже, в общем-то, сплетни, но другого уровня… Неизвестные страницы в итоге скатываются к тому, что Высоцкий дружил с капитанами пароходов и вместе с ними и заслуженным мастером спорта катался в Париж. Кстати, Парижу, а не Одессе, посвящён гигантский сегмент ближе к концу фильмов: минут пять речь идёт вообще не о Высоцком, а о Михаиле Шемякине. Да, он позже оказывается связан с Высоцким, но – действительно ли так был нужен огромный кусок про другой город в истории про Одессу? Кусок, занимающий то место, которое можно было бы посвятить, например, высоцкой картографии, местам, которые тесно связаны с ним, фольклору?
Это немножко есть, но в столь малом количестве, что можно и пропустить – в отличие от очередного пережёвывания о том, как Марина Влади играла в «Колдунье». Да, есть аудитория, для которой это «неизвестные страницы», но она вряд ли пойдёт в кино на это. А рядовому зрителю, который знает Высоцкого чуть лучше, никакой новой информации это не даст.
Фильм «Высоцкий. Одесская тетрадь» может быть хорош в качестве ностальгического воспоминания о днях, когда ещё можно было ездить в Одессу без последствий, а песни Высоцкого были у всех на устах, но ностальгия – подлая вещь: она замещает лакуны в содержании собственными воспоминаниями и позволяет думать, будто бы фильм на самом деле целостен. Но без ностальгии становится болезненно очевидно, что это не так: да, в фильме есть Одесса и Высоцкий, но они оба сильно второстепенны перед настоящим главным героем – атмосферой 70-х. Но даже она не становится актором действия – потому что актор невозможен для истории, больше смахивающей на реферат по истории музыки второй половины ХХ-ых, но лишённого научного интереса и личного отношения к объекту. Зато можно посмотреть на повторяющиеся кадры лошадок и моря.
