Берлин, 1977 год. В разделенный город, как вещает открывающий титр, приезжает молодая американка Сьюзан Бэннион с детской мечтой поступить в известную балетную академию. Пока на улицах громыхают теракты, учиненные «Фракцией Красной Армии», Сьюзан за два дня умудряется сначала успешно пройти прослушивание, а затем и заполучить место примы в готовящейся постановке. Это становится возможным из-за того, что прежняя танцовщица этой роли внезапно пропадает, то ли примкнув к подполью радикальных группировок, как считают в труппе, то ли вследствие мистических обстоятельств, о которых сама же девушка бредила на последнем своем приеме у доктора Клемперера, решающегося на собственное расследование исчезновения.
Для любителей кино не секрет, что «Суспирия» Луки Гуаданьино основывается на классическом джалло Дарио Ардженто того же самого года, в котором неслучайно происходит действие нового фильма. У Гуаданьино хватает сноровки, чтобы сделать картину равно интересную как для тех, кто впервые сталкивается с «Суспирией», так и для тех, кто оригинал все-таки видел. Его фильм произрастает из тела арджентовской картины причудливыми наслоениями и опухолями, будь то злокачественными или наоборот, так что за новым обликом становится сложно разглядеть старый. Подобные плотские аналогии очень подходят ремейку: в нем вообще большое внимание уделяется телу, и при большом желании его можно назвать даже боди-хоррором, в котором сексуальность многих сцен рифмуется с телесными трансформациями в других.
Фильм «Суспирия» 2018 и его отличительная черта
Обе «Суспирии» зиждутся в первую очередь на визуальных красотах. Если у Ардженто за это отвечали в первую очередь барочные декорации кислотных цветов, то художественный стиль фильма Гуаданьино выглядит куда более сдержанно и отсылает скорее к «новому немецкому кино», чем к джалло, а нужный экспрессионистский эффект достигается монтажными и операторскими приемами. Камера тайца Сэйомбху Мукдипрома (в послужном списке которого помимо предыдущего фильма итальянца еще и работы с такими режиссерами-визионерами, как Апитчатпон Вирасетакул и Мигель Гомеш) все время находится в кинетическом отношении с героями: наезжает, отъезжает, поворачивается, рождая особое ощущение пространства.
Однако это ощущение куда-то девается, как ни странно, в танцевальных номерах, которые чудятся монтажными трюками. Они коротко смонтированы и преимущественно акцентируют внимание на деталях, что в конце концов и становится стилем картины, квинтэссенцией которого являются вставки ассоциативного видеоряда, запрятанные между главами основного повествования. Может эти осколки образов и не несут глубинные смыслы, но, очевидно, они воздействуют на зрителя эмоционально. Порой фильм похож на кошмарный сон Вонга Кар-Вая, – особенно когда время вдруг замедляется или ускоряется, а очертания объектов в кадре начинают расплываться, – и выглядит как аудиовизуальный эксперимент, в котором аудиоэффекты не менее остроумны, чем сама картинка.
Не нужно даже стараться, чтобы услышать, как этот фильм «дышит». Звук «Суспирии» – это вообще отдельная тема. Саундтрек оригинала, сочиненный прогрессив-рок-группы Goblin и в отрыве от фильма считается легендой, и его звучание идеально подходило перенасыщенной кроваво-красной, почти мультяшной картине Ардженто. Тусклая же, холодная палитра ремейка – это подходящий референс для фирменного, сияющего идеями звука Тома Йорка, одного из главный эстрадных голосов своего поколения, который, как не удивительно, здесь впервые работает в кино.
Фильм «Суспирия» 2018 и его отличие от оригинала
В ядре же картины лежит кинотекст, который и был главным предметом критики после премьеры фильма на Венецианском кинофестивале. Ремейк Гуаданьино допускает широту интерпретаций, что уже выгодно отличает его от оригинала и делает интересным как для поклонников, так и ненавистников. Этот фильм берется рассуждать на важные для XX века темы насилия, угнетения и, как следствие, отмщения и прощения. Неслучайно, например, почти все роли в картине отданы на откуп женщинам (даже старика Клемперера и того играет загримированная Тильда Суинтон).
Если настойчивые намеки на фашистскую природу настоятельниц балетной академии кажутся уместными и даже расхожим мотивом в жанре, – а молодые танцовщицы, разучивающие номер под названием Volk (что с немецкого переводится как «люди», «нация»), по всей видимости, это воплощение страдающего народа, – то соседство кровавого китча в кульминации фильма с темами Холокоста и «немецкой вины», как минимум, спорно. И все же если ремейк Гуаданьино и называть местами пошлым, то и смелым, изобретательным, черт возьми, красивым тоже. Раз уж в этом фильме принимаются отпускать грехи и прощать вину, то в пору простить и зрителя за такое постыдное удовольствие.
АВТОР МИХАИЛ БОДУХИН
